[anketa_head]Персонаж[/anketa_head]

[anketa_title]1. Основная информация[/anketa_title]

1.1. Имя персонажа: Фенрис, Голубой/Лириумный Призрак. Задумчивый, Мрачный, Хмурый и далее по списку авторства Варрика, он мог бы целую отдельную книгу написать на тему всех данных Фенрису прозвищ от своего имени. Когда-то его звали Лето. 1.2. Раса: эльф 1.3. Статус: беглый раб, агент Инквизиции, известный убийца работорговцев. Почетный обладатель титула «Разыскивается, особо опасен» в Империи Тевинтер, влажная мечта каждого второго охотника за головами 1.4. Возраст и дата рождения: лето 9:04 ВД, точная дата не известна. 41 год

[anketa_title]2. Расширенная информация[/anketa_title]

2.1. Внешность: Для особо важных переговоров: внешний вид и доспехи Фенриса с Джустиниана 44-го [html]<table style="table-layout: fixed;margin-left: -30px;"><tr> <td style="width: 50%"><center><img src="https://forumupload.ru/uploads/0019/4f/84/280/27078.jpg" style="width: 100%"></br> [ <b><a href="https://forumupload.ru/uploads/0019/4f/84/280/27078.jpg">открыть в большом размере</a> ]</b></center></td> <td style="width: 50%"><center><img src="https://forumupload.ru/uploads/0019/4f/84/280/747703.jpg" style="width: 100%"></br> [ <b><a href="https://forumupload.ru/uploads/0019/4f/84/280/747703.jpg">открыть в большом размере</a> ]</b></center></td> </tr> </table> [/html] Всё очень по-тевинтерски трудами Дориана! Из не хватающих на рисунке частей: когти на правой руке из той же стали, что и доспех; на той же руке вокруг запястья повязана атласная лента, сине-зеленая с косыми полосами и золотым узором, во имя дома Павус, конечно же. Из видных шрамов: на правой стороне шеи; на левой стороне лица через верхнюю и нижнюю губу, по касательной походит по ноздре с той же стороны; с 15 Волноцвета 45-го порвано левое ухо. Если волосы распустить, длинной будут до лопаток. На рисунке Меча милосердия нет, но он при нём, естественно. Внизу анкеты дубль картинок, если здесь не грузятся. Татуировки. Единственное, что вы увидите, взглянув на Фенриса впервые – татуировки. Вдавленные, выжженные на коже и под кожей лириумные татуировки, которые их обладатель предпочитает называть «клейма» или «метки». Пожалуй, чуть ли не единственная часть тела, где их почти нет – лицо эльфа. Всё остальное увито лириумным узором. Брови темные, цвета вороного крыла, волосы наоборот – пепельного цвета, длина варьируется в зависимости от того, дошли ли руки Фенриса до того, чтобы обрезать волосы, или он флегматично собирает их в хвост, убирает под капюшон и идет дальше по своим загадочным делам. В остальном внешность типичная для эльфа – прямой нос с выступающей переносицей, кожа смуглая, полное отсутствие щетины, выглядит сильно моложе своих лет, глаза ярко зеленые, большие, из которых вы обязательно захотите себе сделать ожерелье, сережки, пару браслетов и может быть еще что-то. Голос высокий, хриплый. Невзирая на частые свидания с работорговцами, охотниками за головами, кунари, порождениями Тьмы, драконами, вивернами и прочими хартиями, шрамами особенно похвастать не может, и не потому что он такой великолепный воин (великолепный, конечно, но не настолько, чтобы больше двадцати лет избегать дыр в себе), а потому что чужие клинки не становятся такой уж явной проблемой, когда ты можешь проходить сквозь предметы. Парочка боевых орденов на видном месте, впрочем, имеется, например шрам, идущий через верхнюю и нижнюю губу на левой стороне лица. Сто шестьдесят сантиметров роста, что типично для эльфа; впрочем, с виду он чуть коренастее, чем иные собратья – плечи шире. В силу, опять же, способностей – одевается в легкую броню, а не в тяжелую или среднюю, как следовало бы воину, зато не сковывает движений. И босиком, потому что так лучше чувствует ритм сражения и ощущает себя увереннее. Вообще, конечно, «больше похож на дикого пса, чем на мужчину» тоже его неплохо описывает. 2.2. Биография: Его собственные воспоминания о прошлом – обрывочны, словно вспышки молнии во время грозы. Будто лириумные татуировки выжгли всё, что было до них, чтобы в руки Данариусу попал чистый лист, который можно расписать так, как хозяину будет угодно. Сейчас воспоминаний больше, чем когда-либо, но каждое их них причиняет муку, будто насмехаясь над ним. Фенрис помнит, что его звали Лето, но больше не пользуется этим именем – Лето это имя раба; Фенрис – имя, с которым он стал свободным. Помнит запах свежеиспеченного хлеба и звонкий голос матери. Как они с сестрой играли в огромном дворе имения своего господина. Как Варанья показывала ему магию… и как ему это нравилось – он не видел в ней ничего плохого в то время, что вызывает у него какие-то неопределенные эмоции. Как его учили драться и готовили в стражники поместья, потому что Лето имел задатки воина. Но когда Фенрис думает обо всем этом – его поражает тоской и болью. Какими бы радостными не были обрывки прошлой жизни, он понимает – это обман его изувеченного сознания. Детям всё и всегда кажется легче, чем есть на самом деле. Да и если бы детство было так безоблачно – разве стал бы он сражаться за свободу для матери и сестры?.. Нет, прошлая жизнь была гораздо сложнее, о чем говорят и воспоминания, полученные уже в новой, исковерканной лириумом – Данариус всегда был жесток к рабам, не ставил их ни во что, мог убить с горяча, даже просто со скуки или чтобы впечатлить влиятельных гостей. Маловероятно, что до ритуала вживления татуировок дела обстояли в корне иначе, скорее уж просто в памяти остались только самые яркие и солнечные моменты. Остальные – стерлись. Прежде Фенрис страдал из-за этого, но с годами смирился и больше не видит смысла так отчаянно хвататься за своё прошлое. Может, потому что он знает уже достаточно. Данариусу требовался молодой раб, который бы согласился пройти через некий ритуал; юноша или девушка, достаточно сильные, чтобы вынести его, не сопротивляясь, и затем стать личным телохранителем господина и его главным достижением в магии. Магистр устроил бои между своими рабами, а победителю пообещал исполнить любое желание. Конечно, многие вызвались добровольцами, в том числе и Лето – он просил свободы для своей сестры и матери. Наверное, если бы не эта благая цель, он бы сдался; но мысль о новой жизни для самых близких стала лучшей мотивацией и Лето добился своего. Мать и сестра эльфа получили свободу, самого же его вскоре забрали в лабораторию господина для подготовки к ритуалу. Здесь, в темном помещении под ножом своего господина умер Лето и родился Фенрис. Боль. Это его первое воспоминание. Его жизнь началась с боли. Невыносимой, нестерпимой агонии, порожденной магией, которая прожигала его кожу насквозь, протекала через его вены и каждую клеточку тела. Напитывала его и меняла во всех отношениях – думается, у него когда-то были темные волосы… Фенрису кажется, что этот ритуал длился целую вечность, и он не понимает, как сумел это вынести. Метки на его коже до сих пор в стрессовые моменты причиняют боль, страшно подумать, как же он пережил само их появление? Дни восстановления после превратились в недели, и лишь тогда Данариус был к нему добр, что не удивительно – его эксперимент удался, Фенрис был бесценен и после ритуала ему нужен был уход и забота. А мир для самого эльфа сузился до этой комнаты и хозяина. Операция выжгла из него воспоминания о прошлой жизни, так что он не знал своего имени. Он вообще ничего не знал, кроме лица господина. Данариус на долгие годы стал его создателем, его господином, его богом. Всем его грёбанным миром. Именно он дал ему это имя – Фенрис. «Волчонок». Как ни удивительно, но первое время Данариус относился к нему действительно неплохо. Даже благоволил ему, позволяя своему маленькому волку небольшие вольности. Вероятно, магистр находился под впечатлением от успешного эксперимента, но постепенно отношение к Фенрису ухудшалось. Он повсюду находился рядом со своим господином. Живое воплощение гениальности своего создателя, его пугающий телохранитель, однако, в первую очередь, собственность, и вскоре от благосклонности Данариуса не осталось и следа. Эльф же видел проблему в себе – он сделал что-то не так, он расстроил мастера. Он заслужил его удары, его ненависть, его плевки. Фенрис был тихим, кротким и послушным, но абсолютно смертоносным. Данариус взрастил своего личного цепного пса, верного до последнего вздоха, как бы сильно хозяин его не пинал. Он помнит о тех днях унижения и удары плети. Лишение еды за проступки. То, как его запирали в сыром подвале за одно неверно сказанное слово. Затем – как другие рабы до идеальной чистоты отмывали его тело, натирали ароматными маслами, одевали в дорогие одежды и отводили в спальню господина. Данариус никогда не был к нему ласков, это было лишь очередным проявлением его власти над ним. Фенрис принадлежит ему, весь он, целиком. Слуги в поместье даже просто взглянуть на эльфа боялись, рискуя навлечь гнев магистра. Однажды на очередном богатом приёме в Антиве, куда прибыл Данариус в компании, конечно же, своего волчонка, эльф на вопрос одного из хозяев вечера ответил «да, м’лрд». Последствия были чудовищны – по приезду Фенриса ожидало располосованное плетью тело; он потерял сознание от боли, пока его пороли. Данариус лично учил его правильно говорить, правильно кланяться, правильно обращаться к высокопоставленным лицам. Каждая ошибка ему дорого обходилось, но цель была достигнута – этикет Фенрис выучил, и теперь не сумел бы опозорить своего господина, даже если бы его разбудили посреди ночи с каверзными вопросами. Гости часто бывали и в доме Данариуса, и он не упускал возможности прихвастнуть своим произведением искусства – Фенрисом. Полуобнаженный эльф, чтобы все видели лириумный узор на его теле, разливал гостям напитки, заставлял ужасаться собой и восхищаться. В один из таких вечеров Фенриса толкнула Адриана, пока он держал графин с вином. Чертова Адриана… ученица Данариуса была ночным кошмаром эльфа, иногда в буквальном смысле слова – она могла не давать ему спать часами, издеваясь над ним. Сам графин Фенрис поймал, а вот вино выплеснулось на какого-то мальчишку, сынишку одного из магистров. Извинения не помогли – Данариус лишил его еды «на пару дней, это пойдет ему на пользу». А ближе к ночи, когда вечер уже заканчивался, тот самый мальчишка принес Фенрису яблоко, сделав это явно тайком. Это было самое вкусное яблоко, которое он когда-либо пробовал. Первый раз, когда к нему отнеслись так, словно он что-то значит. Первый раз, когда маг не видел в нём пустой сосуд с татуировками… впрочем, его одного оказалось недостаточно, чтобы в будущем эльф не начал ненавидеть всех магов без исключения. Но полюбил яблоки. О том, что всё бывает иначе, Фенрис узнал только на Сегероне, куда Данариус отправился по политическому долгу магистра. Зона конфликта между кунари и тевинтерцами. Они пробыли там недолго, скоро на лагерь было совершено нападение. Фенрис в целости и сохранности доставил своего господина корабль, в спешке отбывающий с острова, вот только места там ему не нашлось. Данариус оставил своё бесценное вложение погибать на Сегероне. Отбившись от кунари, эльф сбежал в джунгли, но был тяжело ранен. Фенрис несколько часов брел по горному склону, продираясь через торчащие из земли корни деревьев, хотя и не понимал, для чего это делает, а когда силы иссякли – потерял сознание. Пришел в себя он уже в другом месте – над головой был навес, рядом в миске лежали фрукты, а рана на теле была перевязана. Как оказалось, Фенриса нашли воины Тумана – аборигены Сегерона, которые вели войну и против кунари, и против Тевинтера, не желая отдавать свою свободу никому из них. Они приютили эльфа, выходили, научили его драться, научили его свободе. Фенрис впервые узнал, что это такое, он впервые был сам себе хозяином. Мог ходить туда, куда захочет. Мог говорить то, что думает. Мог делать то, что хочет. Мог смеяться, мог плакать, мог злиться, мог обижаться – несколько недель он просто не способен был поверить, что так тоже бывает. Тогда Фенрис впервые почувствовал, что такое счастье. Оказывается, это все же больше одного яблока в руках сочувствующего тевинтерского мальчишки. Эльф мог бы остаться с ними навсегда, если бы не возвращение господина. Данариус нашел его и потребовал у воинов Тумана выдать раба, но те отказались. «Мы не отдам своих», — так сказал их лидер. О, как болезненно-приятно было слышать… и как же стыдливо и горько было неумолимо и медленно оборачиваться к тем, кто спас его, с тоской осматривая их. «Фенрис, малыш. Убей их», — Данариус отдал приказ так легко, так спокойно, будто даже не предполагал, что его маленький волк посмеет ослушаться своего господина. И он не посмел. Лишь позже, стоя в крови тех, кто называл его братом, Фенрис будто очнулся. Данариус был ранен одним из воинов Тумана, и кричал эльфу, приказывал подойти. За спиной была свобода, а впереди ждал мастер. Фенрис безвольно подчинялся, приближаясь, шаг за шагом, через море трупов. Все медленнее и медленнее, пока не остановился. А Данариус продолжал кричать ему. Раб, что ты творишь, тебе приказывает твой господин. Как же приятно было поднять голову и сказать это вслух впервые: — Я не раб. Фенрис сбежал, оставляя уже теперь бывшего хозяина навсегда. Жаль, что цена свободы, цена принятия этой свободы, оказалась так высока. Он отправился на континент, три года путешествовал, нигде не задерживался надолго. Данариус, разумеется, так просто его не отпустил – Фенрис преследовали наемники и работорговцы. За беглого раба, доставленного живым или мертвым, обещана огромная награда. Стычки с преследователями становились всё кровавее, в одиночку справляться с ними оказывалось всё сложнее. Может быть, последнюю в Киркволле Фенрис бы и не осилил, если бы не помощь Хоук и её спутников, которые оказались рядом. Быстро прикинув шансы, эльф сделал вывод, что если Данариус в городе – есть шанс разделаться с ним, но в одиночку он не справится, так что выложил всё перед будущей Защитницей как на духу, не особо надеясь на успех – оратор из него так себе. К его удивлению, Хоук согласилась, сообщая, что никогда не против порубить парочку-другую работорговцев. В благодарность за помощь Фенрис предложил свои услуги Хоук, правда не забыл отметить, что она – маг. Поразительная наблюдательность. А вот похожа ли она на тех, что эльф встречал прежде, предстояло еще выяснить. Выяснил – не похожа. Хотя поверить в это поначалу было невероятно трудно, но и впрямь не похожа. Хоук не защищала других магов только потому, что они маги (Фенрис всецело одобряет). Но и по этой же причине к лику потенциальной угрозы не причисляла (Фенрис всецело осуждает). Всегда старалась выяснить причины той или иной ситуации, а потом уже сносить головы, если нужно. Невзирая на то, что он нередко выказывал сомнения насчет решений Хоук – никогда с ними не спорил и поступал так, как было велено. И ему потребовалось время, чтобы понять, что маленький «отряд бестолочей» подчиняется ей потому, что сам так решил. Хоук никогда не выглядела и не действовала так, словно стремиться стать лидером. Так просто получилось, а судьба-злодейка её мнения на этот счет спросить забыла. Да и сам Фенрис не заметил, как так же признал в ней лидера, а не просто человека, которому обязан за помощь с работорговцами. Хоук, наверное, и сама не подозревает о своем умении сплачивать вокруг себя людей? И вот он, бывший раб, ненавидящий магов и видевший в них прежде источник исключительной боли и унижений, спокойно вверяет свою жизнь в руки другого мага. Безусловно, Фенрис дошел до этого далеко не сразу. Последним грузом на чаще весов безоговорочного доверия эльфа стала встреча с Вараньей. Хоук совсем не обязана была идти с ним, но пошла. Хоук совсем не обязана была быть на его стороне, с его-то скотским характером, но она была, и вперед Фенриса пожелала Данариусу катится туда, откуда он выкатился со своими правами на «Фенрис – свободный эльф». А потом еще и Варанью не дала убить, зная, что после волчонок будет сожалеть об этом акте насилия, совершенном в порыве ярости. Именно в этот момент Фенрис осознал, что пойдет за Хоук куда угодно по одному-единому её слову. И не потому, что влюблен в неё до беспамятства уже не первый год – любовь совсем не означает преданности. О чем в будущем всем им докажет Андерс. Конечно, не только с Хоук у Фенриса сложились дружественные отношения. Варрик, например. Забавно, но они спелись, пока спивались. Бутылочка хорошего антиванского вина сблизит кого угодно. Гном не поддерживал ни храмовников, ни магов, он был на своей собственной стороне, и, казалось, только ради собственной выгоды – оказалось, что казалось. И, он конечно, не был магом, что добавляло Варрику пару пунктов симпатии Фенриса. Его шутки на тему мрачности эльфа никогда не воспринимались в штыки. Бездна пойми, почему – гном всегда умудрялся свой сарказм подать правильно и безобидно. Фенрис всё еще общается с ним и называет другом. Изабелла. Её сложно хоть как-то идентифицировать. Зато она первый и последний сексуальный опыт эльфа с кем-то, кто не Данариус. Боль как-то помешала получать удовольствие от процесса; к счастью для Фенриса – Изабелла никогда не рассматривала его как серьезное увлечение. Она не открывалась Фенрису, как и Фенрис – ей, и их сложно назвать друзьями, однако иногда они встречаются и знают, что могут друг другу доверять. Себастьян, принц Старкхевена. Сейчас уже король, конечно. Поразительно, да? Они буквально с разных сторон мира – бывший рыб, который до Хоук и читать-то не умел, и представитель высшего сословия, человек королевской крови. Но да, они подружились. Себастьян умудрился склонить Фенриса к вере в Андрасте и Создателя. Его вера не фанатичная, но тем не менее, она есть. Второй, с кем эльф всё еще поддерживает связь и иногда они обмениваются новостями. Авелин. Фенрис знает, что на протяжении первых несколько лет, когда он самовольно захватил особняк бывшего хозяина, единственная причина, по которой его не выгоняли – Авелин. Она всегда относилась к нему по-доброму, но строго. И умела порадовать работорговцами, которые «к сожалению, не дожили до темницы». Фенрис никогда не говорил многого о себе, но это и не нужно – капитана стражи всегда больше заботило то, кто он есть сейчас, а не кем был когда-то. И с её мужем, Донником, у эльфа тоже сложились теплые отношения – любили они вместе сыграть в карты, пропустить пару кружек и посплетничать. Авелин возмущалась, говорила, что надо ограничить их общение, правда до дела почему-то так и не дошло. Никогда такого не было и вот опять! Фенрис всё еще ждет от неё новостей про рыжий выводок, и каждый валит быков одной левой. Андерс. Не друг, но обойти его стороной было бы кощунственно. Андерс просто воплощение всего того, что Фенрис так ненавидит в магах. Как и самого Андерса за всё, что он сделал. Он обманывал их всех, он был чертовым лицемером, требовал безоговорочной свободы магов и сам был живым доказательством того, почему маги не должны быть свободны. Андерс предал Хоук, разбил ей сердце и убил всех тех людей в церкви. Ни в чем ни повинных людей. И кто из них двоих после этого жестокий убийца? Пожалуй, если когда-нибудь их пути пересекутся – Фенрис возьмется за меч и сделает то, чего Хоук сделать не смогла. Андерс получит справедливость, которой так страстно желал. Разумеется, после взрыва в церкви и речи быть не могло о том, чтобы Фенрис пошел против Хоук. Не одобрил её решения, но: «И вот я здесь. Защищаю магов в этой безнадежной битве. Может, мне больше не представиться возможности этого сказать: встреча с тобой – лучшее, что когда-либо со мной случалось, и я с тобой до последнего. Моя жизнь – твоя, как и мой меч, Хоук». Их пути разошлись. Так было безопаснее для всех – теперь Защитница Киркволла и её спутники персоны нон грата. Но они всё еще поддерживают контакт, напрямую или через Варрика, и Фенрис, куда бы его не заносило все эти годы, точно знает – у него есть верные друзья. У него есть настоящая семья. Эльф снова остался в одиночестве. В физическом плане – рядом не было никого из его близких. И появилось время подумать о том, кем Фенрис видит себя в этом мире. Горько было осознавать, что он… не самая самостоятельная личность. Он шел за Данариусом, потом шел за Хоук. Разница, конечно, между слепой верой владыке и искренней преданностью близкой подруге, была огромной, но тем не менее – в основном, какие-то цели и задачи перед ним ставили другие люди. И что теперь делать Фенрис представления не имел. Ему понадобилось некоторое время для того, чтобы найти себя. На границе Орлея эльф столкнулся с группой работорговцев и благодаря им понял, чего хочет – освобождения. Он хочет очистить Тевинтер от рабства. Помогать тем, кого схватили и везут в рабство. Помогать освобожденным находить новую жизнь за пределами Тевинтера, благо, что он же не один теперь, у него есть друзья и знакомые, которые могли бы помочь. Фенрис вернулся на свою родину. Странно было видеть себя в Империи спустя столько лет, ведь ему казалось, что он никогда сюда не вернется. Само собой, сломя голову кидаться во все тяжкие и становиться бессмысленным оружием освобождения эльф не собирался. Что касалось тех людей, которых выкрали для рабства из других государств – с ними, конечно, было проще. Те же, кто родились в рабстве – с ними возникала проблема, с которой Фенрис знаком слишком хорошо. Он и сам едва не вернулся к Данариусу даже после того, как несколько месяцев жадно глотал свободу. Встреча с Ораной в Киркволле лишь убедила его лишний раз – просто освободить раба недостаточно, его еще нужно научить пользоваться этой свободой. Так что какое-то время освобожденные находились с ним, а когда Фенрис видел, что они худо-бедно избавляются от цепей, всю жизнь их сковывающих, переправлял через границу в другие страны, бессовестно пользуясь связями Варрика. Да и своим умом тоже – эльф старался как минимум не наживать новых врагов в Тевинтере. Дипломат из него посредственный, но теперь-то Фенрис умеет читать и книги его учат, кроме того семь лет он наблюдал за Варриком и Хоук, так что чего-то да успел понахвататься. По крайней мере, как не_сделать так, чтобы собеседник хотел перерезать тебе горло через десять секунд после начала разговора. Так он стал Лириумным Призраком – ночным кошмаром работорговцев, влажной фантазией охотников за головами и чуть ли не самым известным преступником в Тевинтере. Несколько из бывших рабов предпочли остаться с Фенрисом, вопреки его отказу. Он действует один, и никого больше опасности подвергать не планирует. Но его сопротивление не оказало должного влияния – Марк и Аша сказали, что они всё равно будут заниматься этим, с ним или без него. Пришлось соглашаться и становиться лидером своего собственного отряда бестолочей. Впервые Фенрис был ответственен за еще чью-то жизнь кроме своей, решал за нескольких людей и пытался планировать наступление, а не влетать наголо с мечом на перевес, как делал это прежде. Варрик, должно быть, долго смеялся, представляя себе хмурого эльфа в роли папы, мамы, бабушки, дедушки, наставника и вообще всего подряд для двух бывших рабов. Но зато Марк был обучен грамоте и глаза гнома перестали вытекать от фенрисовских писем кривым почерком с феерическими «перешол гранитсу» и «павёл сибя глупа». Варрик, должно быть, травмировался об них до глубины души. С появлением Инквизиции жизнь Фенриса не поменялась. Ну, или поменялась не сразу. Варрик звал и эльфа присоединяться, вспомнить былые славные деньки, порубить парочку одуревших магов и одного древнего тевинтерского магистра, но получил отказ – весь мир пусть Инквизиция спасает, а простых людей будет спасать Фенрис. Кто-то же должен, верно? И невзирая на свой отказ – всё равно умудрился в это вляпаться. Варрик передавал ему те или иные задания Инквизиции, очевидно, пользуясь тем, что у него есть доверенное лицо в Тевинтере, а эльф не мог отказать старому другу, конечно же. Первой такой миссией стала просьба переправить через Империю в Каринус группу переодетых храмовников – Фенрис знает, где и как лучше пройти, к тому же в силу своей славы не будет рисковать. Задание было выполнено в лучшем виде, эльф даже в спасении магистра Тилани умудрился поучаствовать – ему как минимум хотелось посмотреть на женщину, которая открыто сопротивляется действующей политике страны. И это было далеко не последнее задание – Варрик, должно быть, совершенно бессовестно встревал со своими «о, я знаю, кто мог бы нам помочь в этом деле – он сейчас как раз неподалеку с границей [вставить название нужной страны, соседствующей с Тевинтером]!», так что Фенрис опомниться не успел, как оказался тайным агентом Инквизиции. Да так удачно, что очень скоро письма с приказами в формате просьб начал получать непосредственно от тайного канцлера, минуя Варрика. Не такого уж тайного, если спросить Фенриса. Так что в начале 9:45 ВД эльф решил – коли так, пора бы уже лично представиться леди Тревельян и присоединиться к Инквизиции. В конце концов, это было честно – от него в Скайхолд через одного болтливого гнома столько беглых рабов прибыло, что в пору было приют по реабилитации открывать. Мой меч – ваш, леди Инквизитор. А можно с числами и покороче? А то ничего не понятно. 9:04 ВД — год рождения. 9:20 ВД, 16 лет — Лето побеждает на устроенных хозяином боях, получает свободу для матери и сестры. Его же отправляют на ритуал по вживлению лириумных меток. Так появился Фенрис. 9:26 ВД, 22 года — Данариус оставляет Фенриса на Сегероне. Несколько месяцев эльф живет с воинами Тумана и учится у них. После возвращения господина – слабовольно выполняет его приказ убить своих спасителей, однако в последний момент находит в себе силы сопротивляться и сбегает прочь. 9:27 – 9:30 ВД — находится в бегах. 9:30 ВД, 26 лет — прибытие в Киркволл, встреча с Хоук и её спутниками. 9:33 ВД, 29 лет — облава на Фенриса. Встреча с Адрианой, с которой эльф в последствии расправляется благодаря помощи Хоук. Перед смертью ученица Данариуса говорит Фенрису, что у него есть сестра. 9:35 ВД, 31 год — встреча с сестрой Вараньей и её предательство. Данариус убит. Варанья отпущена благодаря Хоук. 9:37 ВД, 33 года — взрыв церкви Киркволла. Фенрис встает на сторону Хоук и сражается с магами против храмовников. 9:38 ВД, 34 года — начинает убивать работорговцев в Тевинтере и освобождать рабов. Появление Лириумного/Голубого Призрака. 9:40 ВД, 36 лет — к Фенрису присоединяются двое спасенных им рабов – Марк и Аша. 9:42 ВД, 38 лет — становится тайным агентом Инквизиции. 9:45 ВД, 41 год, начало года — Фенрис прибывает в Скайхолд и присоединяется к Инквизиции окончательно, становясь её официальным агентом. Об этом, впрочем, не распространяются лишний раз – Тевинтер не оценит. 1 Волноцвета, 9:45 ВД — совершал акт праведного возмездия, как идиот. Поймали, бросили за решетку. 15 Волноцвета, 9:45 ВД — помогли сбежать. Фраза "Я друг Хоук" объединяет. 1 Утешника, 9:45 ВД — захват города Салле в Антиве. 2.3. Характер: Мрачный и унылый вид Фенриса в точности соответствует его характеру. От него сложно ожидать бурного веселья и легкого отношения к жизни. «Легкость» это в принципе не про него. Он просто живая иллюстрация к пессимистичному «всё очень плохо и будет еще хуже»; хотя если бы эльф на самом деле верил в это, то вряд ли бы пытался изменить мир к лучшему. Фенрис достаточно спокойный с виду, меланхоличный, апатичный ко всему вокруг происходящему, но это иллюзия. Он может долго молчать, не выражая никаких эмоций, а потом с презрением выдать какую-нибудь уничтожающую фразу. Или десять фраз, в зависимости от градуса внутреннего кипения. Часто очень резок и максималистичен в своих суждениях, говорит прямо то, что думает, не следя за языком. Впрочем, то, что не думает – тоже говорит. Он импульсивен и за ним не постоит наговорить множество гадостей, о которых эльф потом будет искренне сожалеть. Как и сделать что-то, из-за чего позже начнет голову пеплом посыпать и сокрушаться на тему своей несдержанности. Когда-то эти черты его характера, максимализм и импульсивность, доходили до абсолюта, но с возрастом Фенрис научился худо-бедно держать себя в руках. Не без помощи Хоук и её окружения – жизнь в Киркволле во многом его сделала тем, кто он есть сейчас. Хотя он по-прежнему не очень социальный. У эльфа всё еще жуткие проблемы с собственными эмоциями и чувствами, которые он не может нормально выражать. Говорить словами и через рот Фенрис не умеет, хотя очень старается перешагивать через это. Магов тоже очень пытается больше не грести всех под одну гребенку благодаря всё той же Хоук (он вообще многим ей обязан в плане уравновешивания своего нрава бешеного пса), хотя после взрыва церкви в Киркволле его вера пошатнулась и пришлось заново годами напоминать себе, что не все_маги_плохие. Убивает не магия. Убивают люди. Иногда получается убедить себя в этом. А иногда – нет. Вопреки первому впечатлению, чувство юмора у него есть. Правда крайне мрачное, и шутки соответствующие – замогильные, сочащиеся ядом. И произносит он их часто с ничего не выражающим лицом – поди, угадай, Фенрис иронизирует или совершенно серьезно? Не терпит лишних прикосновений к себе – когда он испытывает сильные эмоции, то лириумные татуировки начинают жечь, а потому и самое мимолетное касание в такие моменты оборачивается агонией. К этому можно привыкнуть, но не сразу. С другой стороны, Фенрис не любит, когда его трогают из-за Данариуса. Магистр давным-давно мертв, но те жуткие ночи и его алчное дыхание на ухо из себя не вытравить, кажется, никогда – секс у эльфа прочно ассоциируется с болью и унижением. С ним сложно. Мрачный, вечно раздраженный волчара, который будто только и ждет, чтобы с кем-то начать ругаться или подвергнуть всех подряд магов геноциду. Жестокий и хладнокровный убийца, чей путь по Тевинтеру легко можно проследить по хвосту из трупов. Без жалости, без сожалений, без сомнений, огрызающийся на любого, кто подходит к нему ближе расстояния вытянутой руки. А вот те, кого Фенрис пустил к себе близко, пожалуй, могли бы описать его совсем иначе. Беспокоящийся, заботливый, прислушивающийся, сочувствующий, благодарный…любящий годами. Преданный до последнего вздоха тем, кто увидел в нем большее, чем озлобленное на весь мир существо, исполненное ненависти и жажды крови. Трудолюбивый, он старается учиться на своих ошибках и не повторять их. Верный своему слову – лишь однажды Фенрис нарушил данное им обещание, о чем, впрочем, не жалеет: Адриана заслуживала смерти не меньше Данариуса после всего, что с ним делала. Ради благого дела и друзей не пожалеет своей жизни. Может быть, потому что их жизни ценит выше своей собственной – он всего лишь сломанная игрушка тевинтерского магистра. На первый взгляд весь холодный и колкий, в шипах, но у него сердце из стекла. Он сломлен до сих пор. И Фенрис знает это – можно достать эльфа из рабства, но не рабство из эльфа. 2.4. Способности, навыки: Очень хорош в ближнем бою – быстр, ловок и максимально смертоносен. Очень плох в составлении тактики ближнего боя; тактику нападения в силу условий жизни составлять научился, потому что от его решений зависят чужие жизни, но когда дело доходит до него самого – всё умение планировать бой напрочь улетучивается. Безусловно, очень плохо с точки зрения какого-нибудь «профессионального» рыцаря, но зато в сражении некоторая часть соперников просто до усрачки успевает испугаться, когда на них летят бешеные сто шестьдесят сантиметров в сопровождении световых эффектов так, будто эти самые сто шесть десять сантиметров натурально бессмертны. Боевое поведение у него в принципе своё собственное, ни к какому стилю не принадлежащее, обусловленное полученными из-за меток способностями, отчего предугадывать удары Фенриса достаточно сложная задача. Очень силен физически все из-за тех же меток даже когда они не активны. Отталкивает от себя врагов тёмной энергией, опрокидывая их. Короткое время умеет ускоряться и двигается очень быстро, превращаясь в смазанное пятно света. Может становиться неосязаемым целиком или частично, включая легкую невидимость – за что, собственно, и получил прозвище Голубой/Лириумный Призрак. Голубым светится, сквозь препятствия проходит, отчасти просвечивает – чем не призрак? Отличная сопротивляемость магии. До безумия противный соперник, одним словом. В совершенстве владеет тевинским (родной язык) и общим языком. Немного знает кунлат, но произношение у него отвратительное. Известны несколько дежурных фраз на элвише, типа благодарностей, приветствий и прощаний. Умеет читать. Писать, в теории, тоже, но у любого действительно грамотного человека от его «инквезицыя», «прешол», «зделал», «лиреум» возникнет желание избить Фенриса учебником по морде. Он раньше часто писал «Вареку» письма. «Варек» каждый раз плакал и просил больше так не делать. Внезапно – замечательно танцует. Хорошо чувствует музыку и ритмы, в принципе обладает музыкальным слухом. Но танцует только когда никто не видит. А «Варек» пусть и дальше считает, что Фенрис пошутил про вальсы в пустом поместье. Знает этикет. Данариус намертво вбил в голову к какому гостю, из какой страны и в какой форме необходимо обращаться – боялся опозориться телохранителем, который и лыка в обществе не вяжет, произнося «м’лрд». Про вбил – в буквальном смысле, за каждого «м’лрда» и «м’лди» Фенрис получал, пока от зубов не начало отскакивать. Знаком немного с обычаями Кун – нахватался во время жизни в Сегероне среди воинов тумана. Офигенно проделывает дырки в груди. Это просто его призвание! Ах, да. И самое главное: all mages are evil! В каком смысле это не навык?!

[anketa_title]3. Обязательная информация:[/anketa_title]

3.1. Планы на персонажа: *прокашлялся, открывая километровый список* разумеется, для начала я б хотел сыграть Хоук во всех возможных позах, я боюсь она завоет, ибо я бы поиграл эпизоды и по квестам в оригинальной игре во флэшбеках, и в настоящем бы с удовольствием вывалил вагон переживаний Фенриса на тему «свалила в Инквизицию, свалила в Тень, свалила в Вейсхаупт, свалила в Андерфельс, женщина, что с тобой не так, ты можешь хотя бы три гребанных секунды не подвергать свою жизнь смертельной опасности?!». Тут еще где-то Андерс пробегал, я бы получил огромное удовольствие, отыграв и с ним, и с Хоук одновременно эпизоды типа «пошел на хер! – сам пошел на хер! – как же вы меня оба достали уже, идиоты светящиеся!». Мне бы еще Себастьяна (влажные фантазии, адово вижу, что они прям подружились в Киркволле) и Дориана (еще более влажные фантазии об игре на контрастах, ну бывший раб, тевинтерский магистр, ну вы понимаете – сам Создатель повелел!). С большим удовольствием пересекся бы с кем-то из агентов Фен’Харела с попытками вербовки, возможно вынужденной работы вместе по освобождению рабов и последующего эпического срача на тему «куда должны идти освобожденные – в Инквизицию или к психованному-древнему-магу-который-хочет-уронить-завесу™». И Эвелин Тревельян поиграть – выкатить перед ней своё татуированное тело во флэшбеках и пафосно сказать «мой меч – ваш, леди Инквизитор», а ближе к настоящему передумать (возможно), потому что Священный Поход это не то, ради чего Фенрис готов сражаться. А еще Хоук писала, что хочет собрать старую команду в Андерфельсе и конечно я тоже за, правда, как это буду сочетать с причинением добра и справедливости насильственным путем в Тевинтере – черти пойми, но буду очень стараться. Короче, я готов ко всему и хочу всё и сразу, вы меня только направьте, а то я ща как трехлетка в магазине игрушек, которой сказали «выбирай любую». 3.2. ТТХ игрока: - наиболее вероятная скорость отписи – от работы зависит. Если ее мало – каждый день, если ее очень много – раз в несколько дней, но я всяко буду предупреждать соигроков или в отсутствии; - желаемая скорость ответов от партнеров – я не тереблю с ответами, мне любая скорость нормально, если она больше поста раз в полтора месяца на постоянной основе; - ориентирование на сюжетную игру или личное – оба варианта, я пришел и рыбки есть, и на колы садиться; - прочее, что считаете важным сообщить о себе потенциальным игрокам – я идиот. Я люблю насыпать петросянства, приправить всё пафосом и красивыми жестами. На случай, если вы по всей предыдущей анкете этого еще каким-то образом не поняли хд;

[anketa_title]4. Пробный пост[/anketa_title]

Пожалуйста, Создатель, можно я нет?..

Дубль картинок

[ открыть в большом размере ]

[ открыть в большом размере ]

06.05

Вот уже 66 месяцев как шатаем Тедас

Май застал нас врасплох: сдаём экзамены, завершаем проекты перед наступлением лета, но при этом не забываем шевелить сюжет!

Самые запоминающиеся цитаты наших игроков за прошедший месяц:

— Идем. Если без меня куда-то сунетесь, я не виноватый.

— Джитанн

— Завывания? — возмущенно спрашивает Ариэл. — Мой желудок издает только мелодичное урчание. Я же аристократ!
Он оттопыривает мизинец и вытягивает лицо – как это со смехом называла Иветта «высокомерно-идиотское» – чтобы Зевран точно понял, насколько этот юноша аристократический аристократ. Но в этот момент его живот вибрирует и издает преступно громкое «брррррль», опровергая слова мага. Он, маг, вообще никак в лице не меняется, лишь недовольно шевелит по-прежнему оттопыренным мизинцем.
— Не обращайте внимание, сеньор. Это распевка!

— Ариэл Монтилье

— Не знаю, почему ты так переживаешь, влажными нас обоих ты уже вполне успешно сделал. Самое время, чтобы переместиться в постель и предаться безудержному и страстному... обсуждению книг. Например.

— Дориан Павус

В Армии сама по себе возникла атмосфера, которую можно было описать только «не спрашивай, если не хочешь знать ответ». Большинству эльфов было вполне достаточно расплывчатых обещаний о том, что им вернут былое величие, будто каждый знал, как это было. Вот что делали века рабства и гонений с целой расой. Ривка не была ослеплена этими громкими обещаниями. Она прекрасно понимала, в новом мире будет место только для новых эльфов, а для них уже слишком поздно. Эта мысль никак не отдавалась в душе – не было ни обиды, ни злобы. У каждого своя доля в жизни.

— Ривка (Ирелин)

— Ну как знаешь. — Легко согласился Дракс, почему-то предвкушая именно этот ответ. Он, пожалуй, даже немного разочаровался бы, получи иной.

— Дракс

В мрачное время, судя по многим преданиям и сказкам, монстры выходили на охоту за душами несчастных, кому сама судьба перечеркнула жизнь красным крестом, подталкивая к смерти. Будь чудища сказками или байками, а тьма ночная лишь предвестником очередного рассвета, никто бы не придавал этому времени столь зловещий окрас, что складывался веками. Но этот мир был устроен так, что многие сказки, рассказанные детям их заботливыми матерями и нянечками, оставались сказками, а чудовища из этих сказок и страшных рассказов были вполне существующими и опасными соседями для людей.

— Архитектор

— Я покину орден. Это не та Церковь, служению которой я присягала.

— Евангелина де Брассар

— Добро, — кивает гном, наощупь протискиваясь мимо магов в одним ему да эльфу понятную сторону, — проверим…
Это «проверим» звучит очень тихо. И очень нехорошо. Предостережением на случай обмана, тихим росчерком лезвия о кромку ножен.

— Каратаам

Ему бы очень хотелось, чтобы всё было иначе. Ему бы очень хотелось, чтобы вышло как с Зевраном, но не получается. Его изувеченное подсознание, как бы горько не было это признавать, видит в Дориане тевинтерского альтуса и боится его просто по определению. И одолеть страх с помощью уловки «просто смотри на него» уже не получится так же легко, как это было с антиванским эльфом.

— Фенрис

— И все? – Лорд нахмурился. Над точеным носом собрались складочки, брови вразлет сошлись к переносице. – Был, жил, ушел – это все, что ты можешь из своей башки вычерпать?

— Гусь

Все когда-то построенное сыпалось. Сыпалось, как сухой песок, исчезало сквозь пальцы, и чем прочнее Жозефина пыталась за это все схватиться, тем становилось хуже. Жозефина несдержанно уткнулась лицом в ладонь и глубоко вздохнула, из-за чего её узкие плечи вздрогнули, сама она — замерла, а губы изогнулись уголками вниз, и антиванке внезапно стало так невероятно себя жаль. Весь тот труд, которым она была занята денно и ночно будто бы оказался зря — все, чтобы сберечь семью, всё, буквально всё оказалось сделано просто так, потому что сейчас её семья раскололась на две части.

— Жозефина Монтилье

— Долг? — удивленно повторила Луна. Она заметила, как промелькнуло недовольное выражение на Ривкином лице. Легкая гримаса, выдававшая недовольство — то ли фактом, что задолжала, то ли тем, что возвращать приходится. — А говорят, война списывает все долги.

— Луна

Скомканное признание и последующее обещание оставляют горький привкус. Короткий обжигающий поцелуй не помогает.
Чего стоит доверие убийцы? Стоит ли его ценить?

— Зевран Араннай

И все как один все равно перед смертью застывали в отчаянной судороге пробивающегося совсем не праведного — естественно животного желания жить. Остаток фразы утонул в вскрике, рот Натали искривился, сломался, а руки взметнулись вверх, в попытке найти наощупь и зажать нанесенную Лелианой рану. Бесполезно. Соловей знала, как бить и куда бить. И в этом тоже было последнее милосердие — не заставлять уходить в агонии, как неумелой рукой забитая свинья тонет в горьком страхе и ужасе. Смерть пришла к Натали быстро, застывала в стекленеющих глазах ломающимся сквозь витраж солнечным светом.

— Лелиана

Возможно, было даже сожаление, что нельзя продлить путешествие. Даже не в виде патруля. Просто брести, куда глаза глядят и разбираться с тем, что придется встретить на пути. Шералдо раньше и помыслить не мог, что такое может понравиться. Вся романтика путешествий для него давно стала бестолковщиной по стаптыванию сапог. Переболел этой мнимой свободой. А тут всего лишь в напарницы назначили храмовницу построже. Хотя багаж у этого назначения такой тяжести, что и думать не хочется.

— Шералдо

Это место, хранящее множество тайн, оставалось загадкой для самых выдающихся умов Кругов Магов на протяжении долгих столетий. Быть может, они так и не приблизились к разгадке лишь потому, что так и не обратились за помощью к тем, кто называют эти земли не «Священные Равнины», а «Диртаварен»?..   

- Миран

— Это не прощание навсегда, — прохладные пальцы с острыми когтями до непривычного нежно погладили светлые короткие волосы Алистера. — Ты есть и навсегда останешься моей избранной семьёй. Отцом моего ребёнка.

— Морриган

Он бы просто не смог. Это же был ребенок. Когда-то, но был. Они поднимались из своего саркофага тяжело, медленно. И впору было бы быстро закончить их мучения посмертные, но Рааг не мог сдвинуться с места. Гадство, какое же гадство. Увидел лишь боковым зрением отблеск лезвия, сходу начал перекидываться в первую пришедшую на ум форму — хоть какую-нибудь, какая получится, бегать на четырех лапах было всяко сподручнее — и уже не закричал, взвизгнул высоко, понимая, что не успевает и его все-таки зацепили.

— Рааг

Иглы беспокойных мыслей какое-то время ещё кололи разум, особенно когда блуждающий по панораме города взгляд неизбежно спотыкался о громады Шпиля и Собора, но постепенно туманящее голову облако тревоги начало рассеиваться, и Рейлис переключилась уже на разглядывание корабля с чуть более осмысленным любопытством – ничего не понятно, но очень интересно. До чего же сложно устроена посудина, не дающая им потонуть!

— Рейлис

Помимо смерти и разрушений, которые несла война, это был ещё один из её дерьмовых эффектов — делать из людей калек или моральных уродов. Аришоку нихуя не стоило не идти на материк и не завоёвывать новых земель. Сука, ноль золотых ноль-ноль серебрянных, чтобы прекрасно жить в плодородных джунглях Пар-Воллена, изобретать, процветать, жевать сладкую черимойю, поплёвывая косточками в потолок. Теперь же и куча рогатых полегла, и здесь вместо какого-никакого прогресса будет лишь смерть, разрушение, сотни тысяч изуродованных войной недобитков, которые даже в случае войны вернутся домой с поломанной психикой.

— Шокракар

— Святые подьюбники Андрасте, кто привел КОЗЛА в Крепость?! Стража!

— Натиа Броска

Отсутствия и игровая активность:
  Напоминание отсутствующим:

• Аркилл — последнее сообщение 5 февраля
• Марго — последний пост июль 2022
• Хоук — последний пост 15 февраля
• Мэй — последний пост 4 февраля

В связи с приближением лета АМС ослабляют строгость отслеживания активности игры, а это значит, что до августа удалений игроков, уже начавших игру на форуме, не будет.

Профиль Канарейка удалён.
Напоминаем, что сроки подачи анкеты: неделя от регистрации аккаунта. Если вам нужно больше времени для написания квенты, пожалуйста, не забывайте отписываться об этом в Гостевой, чтобы ваш профиль не удалили.

---

Персонажи, необходимые в сюжет!

Архонт Радонис

Веланна

Железный Бык

Также на форуме будут рады кунари, Антиванским Воронам, агентам Инквииции, тевинтерцам и многим другим.